Запах. Я чувствую запах сырости и тлена. Жилы натянуты как струны лиры сказителя и непомерная тяжесть бренного тела. Но я не лежу, что-то держит меня, словно чары могущественного волшебника. И в сознание врываются стоны, перерастающие в крики боли, ужаса и мук. Опять видение. Оно навещает меня каждый раз когда сознание моё находится на границе миров живых и мёртвых. Крики рвут остатки моей души и наполняют силой моё тело. Моё ли??? Последнее что я помню, это лишь сухие жилы и кожа обволакивающие мои кости. Усилием воли поднимаю веки. Тьма медленно отступает, взгляд фокусируется, и тонкий луч света сквозь решётку освещает крохотный участок каменного пола. Свет режет глаза до слёз. Я вновь закрываю глаза и теряю сознание.
Не знаю сколько прошло времени, но я могу открыть глаза. Свет за решёткой исчез и только мрак окружает меня. Тьма словно драповый завес скрывает от взгляда окружающее. Я понимаю, что нахожусь уже на полу и то что держало меня – это всего лишь цепи, и тяжёлые кандалы из гномьей стали, что сковывают руки и ноги. И я стою на коленях, опёршись руками на скользкий холодный пол. И нет у меня ни былой силы, ни умения использовать течения эфира в этом мире, ни ножа магической хитрости. Ещё мгновенье и чувствую взгляд, что смотрит на меня. Судорожно озираюсь по сторонам, но не вижу ни кого. И понимаю что вижу. Нет, не свет осветил комнату, а я вижу в этой непроглядной тьме. И взгляд, что смотрел на меня – смотрел из меня. Зверь жил во мне. Кровь его дала силу мышцам, она оживила полумёртвое тело, она наполнила разум иной, новой силой, управлять которой я ещё не умел, как и не умел вызвать её. Зверь которого я убил, судя по всему, был не простым зверем, а нечто большим.

Цвет крови, который чужд мне по происхождению, ибо в жилах моих всегда текла субстанция чистой магии и посмертных мук.
Рождён я был Личем. Мать была обычным магом в родном мире и занималась врачеванием ран, вызванных заклятьями школы проклятий и хвори, в связи с чем ей приходилось посещать многие миры в пределах Рубинового круга.  Отец же был боевым магом школы Мёртвой плоти, что зачастую называют Некромантией. Но это не верно, ибо школа Мёртвой плоти, это малая, но требующая огромных знаний и усилий, часть мёртвой магии. И пожалуй самая благородная. Да многие с этим не согласны, и всячески презирают, преследуют и стремятся искоренить некромантию. Но не многие задумываются что, используя боевые заклятья маг Мертвой плоти поднимает лишь плоть, останки когда-то живого существа и не трогает его душу. Даже в отличие от магов использующих проклятья, чуму, и прочие невзгоды. А если сравнить с доблестными полководцами света, так они посылают в бой живых людей на страдания и смерть. Это гуманно? Мало того с войсками идут разнообразные звери, и тоже живые, ни в чём не повинные. Женщины идут за мужьями, неся с собой в походы малолетних детей. Это гуманно. Стихийные маги природы используют чужую – природную силу, не отдавая ничего взамен кроме боли магического отката. И вызывая в последствие нарушение баланса природных сил, а с ними наводнения, ураганы, засухи – Это гуманно??? В то время как маг мёртвой плоти подняв наполовину разложившееся тело чувствует каждый миг жизни, прожитой поднятым существом, будь то насекомое, зверь, или человек. А вместе с этим он чувствует и каждый миг боли пережитый поднятым. Только всю боль, что существо пережило за много лет, маг чувствует за то время, пока поднято тело. И что самое страшное, маг чувствует предсмертное желание жить!!! И только забрав все страдания и облачив в силу, он отпускает душу в забвенье, где нет ничего. Нет радости, но нет и боли.

Скважина замка скрипнула и дверь отворилась.
- ЧТООООО!!! – крикнул один из стражников.
- «Призрачный МЕЧ»!!!! – завопили они в два голоса.
         Я успел увидеть открытые рты и глаза, будто двое ничтожных людей увидели дьявола, что пришёл за ними. И спины убегающих стражников. Сознание моё мне уже было неподвластно. Меч поднялся и опустился сам, проходя сквозь оковы, что сковывали меня. Следующим движением он уже прошёл вдоль позвоночника убегающего стража, выпив всю его кровь. Действия мои были туманны, но результат чётко врезался в память мозга. Два коротких прыжка и я возле винтовой лестницы, ведущей наверх. Следующим был второй стражник. Меч жадно, словно голодный вампир, впитал его кровь и я ощутил прилив сил, будто выпил жбан доброго гномьего эля. Не чувствуя ног, не слушая тела, я оказался у двери наверху лестницы перед дверью и я увидел глаза стражников полные ужаса, что охраняли её. Уже в следующий миг тела их, будто мелко порубленное мясо летело в разные стороны а брызги крови, попавшие мне на кожу, просочившиеся сквозь неё, впитало моё усохшее тело. Дубовая дверь рассыпалась в щепки, будто трухлявый пень, и через долю мгновения я очутился в самом центре огромной залы.
          Пламя свечи, застывшее от дуновения ветра, озарило перекосившиеся лица особ, одетых в нарядные платья. Они сидели за широкими столами и праздновали предстоящую казнь, пойманного ими разбойника, что убил священное живоное. Мой смазанный взгляд, пронёсшийся по лицам этих людей успел оставить в памяти лик каждого. Лик, наполненный ужасом и страхом. Меч медленно, но точно выбрав траекторию отбил размашистый удар сзади и, в следующую секунду кровь фонтаном брызнула из горла поднявшегося. Капли, попавшие на меч и мою кожу, мгновенно впитывались, преумножая мою ярость и злость.